Хронокорректоры - Страница 109

109

Турки остановиться не пожелали, а на броненосцах оставалось слишком мало угля.

– Топить к басурманской матери! – приказал Эбергард.

Главный калибр, конечно, в ход пускать не стали. Зашевелились установленные в бортовых казематах шестидюймовки. Флагманский «Евстафий» навел орудия на цель, однако стрелять не спешил. Согласно принципу, отшлифованному многолетними тренировками Черноморского флота, дистанцию для стрельбы сообщал флагманский артиллерист на броненосце «Иоанн Златоуст», который занимал второе место в кильватерной колонне.

Наконец на мачтах «Златоуста» поднялись флаги, сообщившие эскадре дистанцию – 27 кабельтовых. Старшие артиллеристы всех кораблей пересчитали дистанцию, после чего был открыт огонь. Ввиду несерьезности противника стреляли нечасто, но снаряды ложились точно. Войсковые транспорты загорелись, турки дружно прыгали за борт, чтобы отплыть подальше от водоворотов, сопровождавших уходящие на морское дно суда. Подоспевшие русские миноносцы выловили из воды сотни две моряков, рассказавших, что пароходы везли снаряжение для турецкой армии.

К этому часу все мины на подступах к Босфору были выставлены, вражеские караваны попрятались в портах под защитой береговых батарей, а вражеские линкоры не спешили наказать эскадру, громившую турецкое побережье. В 7.02 вечера командующий приказал взять курс на Севастополь.

Рома рассеянно смотрел сверху, как огромный корабль описывает разворот, распугивая чаек и вспарывая форштевнем гладкую поверхность моря. «Евстафий» напоминал по конструкции «Цесаревич», на котором они бывали в Порт-Артуре, – те же башни главного калибра по бортам. Отличия заключались в мелочах: три дымовые трубы вместо двух и более толстая палубная броня. Предназначенные для штурма Босфора черноморские броненосцы были лучше защищены от навесного огня установленных на высоком берегу пушек. В итоге перегруженные броней корабли получились тихоходней своих балтийских собратьев.

– Господа, адмирал приглашает вас на ужин, – почтительно произнес молодой офицер.

Как и в предыдущих реальностях, Черноморским флотом командовал давний приятель Андрей Августович Эбергард, постаревший на десять лет и получивший звание полного адмирала. Встреча мало отличалась от других, случившихся за последние дни: адмирал охал, вспоминал прошлую войну, интересовался причинами их исчезновения да традиционно завидовал, что они почти не изменились.

В первый день похода Эбергард тоскливо рассказывал о сражениях, в которых новые японские броненосцы нанесли поражения Тихоокеанской эскадре. По его мнению, Макаров действовал безукоризненно, прекрасно маневрировал и даже охватывал голову вражеской колонны. Однако сила сломила силу, а потом эскадре пришлось покинуть осажденную крепость и двинуться на самоубийственный прорыв. В том сражении погиб «Севастополь», был тяжело поврежден и ушел в нейтральный порт «Цесаревич», и только «Ретвизан» с «Иваном Грозным» сумели прорваться во Владивосток, превратив «Микасу» в груду покореженного обгорелого металла…

За столом много шутили, вспоминая удачный поход. Как бы между делом Эбергард огласил предупреждение Морского генерального штаба, сообщавшего, что турецкие ретвизаны вышли в море.

– Не иначе нас ищут, – усмехнулся командир «Евстафия» капитан 1-го ранга Галанин. – Надеюсь, найдут.

Многие согласились азартно: дескать, лишь бы встретить негодяев, а там ужо мы им зададим трепку, кузькину мать во всей красе покажем и бескозырками двенадцатидюймовыми закидаем на радость Нептуну. Редкие скептики напоминали, что преимущества в огневой мощи у русских кораблей нет. Три новых броненосца имели в бортовом залпе по 18 орудий калибра 12 и 6 дюймов да еще старенькие «Ростислав» и «Три Святителя» добавляли 4 двенадцатидюймовки, 4 десятидюймовки и десяток пушек среднего калибра. Противник же мог противопоставить им 14 двенадцатидюймовок и 10 шестидюймовок «Султана Османа», а также 10 одиннадцатидюймовок и 6 шестидюймовок «Гебена». Получалось примерное равенство стволов, хотя русские пушки были мощнее, но зато распределены по пяти кораблям.

– Подгадили нам английские союзники, – резюмировал опечаленным голосом Эбергард. – Ведь второй заказанный турками ретвизан они конфисковали, в свой флот включили. А этого монстра зачем-то поспешили передать османам.

Линкор «Решадие», заложенный по заказу Турции, действительно назывался теперь «Эрин» и ходил под британским флагом. А вот очень сильный, быстроходный и вдобавок самый длинный в мире «Рио-де-Жанейро», строившийся для Бразилии, но перекупленный турецким правительством, англичане достроили с опережением графика. Линкор уже прибыл на Черное море и был назван «Султан Осман I». Кроме того, в турецкий флот был зачислен германский линейный крейсер «Гебен», прорвавшийся в Дарданеллы через половину Средиземного моря и переименованный в «Султан Явуз Селим».

– Понятно же, для чего спешили достроить, – буркнул Роман. – Чтобы держать наш флот подальше от проливов. Для того же и «Гебена» пропустили в Турцию, хотя вполне могли бы перехватить возле Мальты. И теперь ваша эскадра, господа, будет уступать противнику, пока не вступят в строй сверхретвизаны.

Отложив вилку, командующий взял бокал, посмотрел сквозь янтарь коньяка на лампу и безрадостно произнес:

– Признаюсь, меня тоже посещали подобные соображения о британском вероломстве. Коварный Альбион веками строил козни нашему Отечеству, пытаясь ослабить Россию либо нашими руками со своими врагами расправиться. – Адмирал отмахнулся. – Ну, не будем отчаиваться. «Султан Осман» силен, однако экипаж на нем – турки, так что в бою он будет не слишком опасен. А через год вступит в строй «Императрица Мария», тогда противник вообще не посмеет высунуть форштевень из черноморского горла.

109