Хронокорректоры - Страница 59

– Ресторан?

– Нет. Книжный магазин.

Магазина «Книжный мир», известного Георгию как «Библио-Глобус», на углу Мясницкой и Лубянки еще не было и не будет почти полвека. Однако Роман вспомнил рассказы деда по мамаевской линии: дескать, в старину книжная торговля была сосредоточена в Китай-городе, то есть в лабиринте малых улочек между Лубянкой и Красной площадью. Там же, на Ильинке, пристроилось целое семейство коммерческих банков: Купеческий, Торговый, Русско-Азиатский, Волжско-Камский. На всякий случай хронокорректоры заглянули в контору Московского Купеческого и поменяли десять сотенных купюр на золотые империалы чеканки до 1898 года.

В книжной лавке Дальского и Демьянова было тесновато: и покупателей заглядывало немало, и торговый зал оказался невелик. Из соображений конспирации Роман и Георгий почти не переговаривались и лишь в экстренных случаях шептали: «Глянь-ка» – и показывали друг другу неожиданные находки.

Книги лежали вразнобой, сказки Льва Толстого в мягкой обложке могли соседствовать с роскошным альбомом об Отечественной войне столетней давности. Один из прилавков хозяева отвели под крамольную литературу, включая брошюры Маркса, Ленина, Плеханова, Бакунина. Как видно, подобная печатная продукция не запрещалась межреволюционными законами, а потому неудивительно, что пролетариат встретил 1917 год идейно подкованным и готовым к борьбе за социализм.

Рассудив, что в революцию все равно придется возвращаться, Роман отложил «Падение Порт-Артура», «Разгром» и несколько других ленинских брошюрок, чтобы щегольнуть знаниями перед матросами Балтики, равно как перед вождями Совнаркома. Затем в его руки попалось любопытнейшее издание «Из опыта японской войны (записки командира пехотного полка)». Рома не успел перелистать книжку, потому что Георгий толкнул его локтем в бок и показал устрашающих размеров том под названием «Иллюстрированная история Тихоокеанских эскадр в Русско-японской войне». Громадная книга в массивном переплете была напечатана четким шрифтом на прекрасной бумаге, иллюстрации были черно-белые, но великолепного качества.

Странно ухмыляясь, Гога раскрыл книгу на заложенной пальцем странице и продемонстрировал большую, на весь лист, фотографию неизвестного Роману трехтрубного корабля. Подпись под иллюстрацией гласила: «Броненосный крейсеръ 1-го ранга «Князь Игорь» въ бухте Портъ-Артура. Ноябрь 1903 года». Корабль фотографировали с возвышенности, условия освещения подобрали умело, так что можно было видеть всю палубу под удобным углом. Броненосный крейсер был четырехбашенным – с двухорудийными установками в оконечностях и по бортам. Дальнейшее развитие конструкции «Адмирала Нахимова», о чем говорилось на чаепитии у Крылова. В известной хронокорректорам истории Россия подобных кораблей не строила.

– Надеюсь, в башнях стоят восьмидюймовые пушки, – вырвалось у Романа.

– Ты другие фотки посмотри, – посоветовал Георгий, переворачивая страницу.

– Ни хрена себе! – громко сказал Рома.

Его возглас привлек внимание нескольких посетителей и владельца магазинчика – крупномасштабного мужчины с усами и бакенбардами, как у Александра Второго Освободителя.

– Мой друг восхищен замечательным изданием, – объяснил Гога недовольной публике. – Господин… Демьянов или Дальский?

– Демьянов к вашим услугам. – Книгопродавец ухмыльнулся, поглаживая выбритую до блеска голову. – Вольдемар Дальский – маленький, но поддерживает пышную шевелюру… Итак, чем могу служить?

Они попросили Демьянова присмотреть за уже выбранными книгами, после чего продолжили поиск. Пожав обширными плечами, совладелец магазина сложил их покупку на полку и возобновил неторопливую беседу с гражданином средних лет интеллигентски-разночинной внешности. Исследуя стеллажи, Рома краем уха слышал обрывки разговора. Демьянов с приятелем обсуждали тревожные события нынешнего года: гибель экспедиции Скотта в Антарктиде, восстание саперов в Туркестане, назревшую на Балканах войну, расстрел забастовщиков на ленских золотых приисках возле Бодайбо, загадочную гибель огромадного парохода «Титаник», сближение России с Парижем и Лондоном, разгром итальянцами турецкой армии в Триполитании, смерть японского императора Муцухито и коронацию Йосихито.

Рома даже почувствовал себя почти как дома: люди солидно комментируют мировые проблемы – как это типично для России. В столь уютной атмосфере он отобрал «Осаду Порт-Артура» П. Шварца, переведенную с японского книгу «Великое сражение Японского моря (Цусимский бой)», а также «Переправу японцев через Ялу и Тюренченский бой» Юнакова и знаменитую, но недоступную в его время работу полковника Кладо «Очерк военных действий во время Русско-японской войны». Находки Георгия также получили сильнейший уклон в дела флотские: помимо «Иллюстрированной истории» он держал в руках двухтомник «Описание военных действий на море в 37–38 гг. Мэйдзи», воспоминания офицеров, служивших на броненосцах «Александр III» и «Ретвизан». Отхватил он также «Очерк боевых событий Русско-японской войны» Апушкина и «Причины наших неудач в войне с Японией». Автором последней книги был некто Д. Парский – вероятно, тот самый генерал Парский, который в 1918 году командовал завесой в направлении Нарва – Гатчина, а год спустя умрет в Питере от тифа.

Господин Демьянов небрежно пощелкал костяшками счет, назвал цену и предложил завернуть покупки в бумагу, а потом перевязать веревочкой.

– Вы нам лучше вон тот портфель продайте, – попросил Рома. – Кожа почти крокодиловая.